Промзона - Страница 75

– Ну что же, – сказал следователь Шевчук, – вот вам протокол, прочтите и распишитесь.

Денис нашел Ахрозова в ресторане с Настей. Раньше за Ахрозовым не водилось привычки посещать ресторан в дневные часы. На Насте были рваные джинсы и белая маечка с прорезями. Черные длинные волосы были, словно золотым ободком, украшены солнечным светом, лившимся из узкого окна. Настя бросилась ему на шею:

– Денис, тебя отпустили! – закричала она.

– Отпустили. И даже не взяли подписки о невыезде. Я вечером лечу в Москву, – хочешь со мной?

– Конечно, хочу!

Ахрозов нахмурился.

– А кто следователь? – спросил он.

– Следователя прислали по такому случаю из Черловска. Из следственного комитета МВД. Шевчук Дмитрий Борисович. Сука полная. Мне Самарин в свое время говорил, что он работает на группу «Сибирь».

– А кстати, – спросил Ахрозов, глядя в упор на Дениса, – это правда, что ты Самарину еще и заплатил за Мансура? Пятьдесят штук.

Рука его легла на плечи Насти.

– Настя, оставь нас на минутку, – попросил Денис.

– Почему? – сказала Настя с вызовом. – Мне здесь нравится. Ты же мне два раза это место обещал показать.

Денис вспыхнул.

– К вопросу о Самарине, – спросил Денис, – это правда, что ты у Самарина попросил его девушку, а когда Самарин тебе ее не дал, ты Самарина напоил, а девушку изнасиловал?

Разумеется, Денис не имел права говорить ничего подобного. Это была непроверенная информация. Это была информация, полученная от злейшего на тот момент врага комбината, – вдобавок покойного. От человека, который пытался оставить АМК без сырья. От человека, про которого было известно, что он дружен с ворами, с Бельским, с Цоем и вообще если и не является вором в законе, так потому, что сам не захотел коронации. В какой-нибудь другой раз Денис ни за что не стал бы выяснять отношения с гендиректором ГОКа иначе, чем в присутствии Вячеслава Извольского. Но вид Насти – тоненькой, хрупкой Насти, сидящей бок о бок с Ахрозовым в этом паскудном ресторане, – приводил его в бешенство.

Настя испуганно вздернула брови. Ахрозов молча поднялся и, развернувшись, влепил Денису кулаком в лицо.

Ахрозов был выше Дениса на полголовы и тяжелее его на пятнадцать килограммов. Денис подсознательно ожидал удара и потому успел отскочить в сторону, но не очень удачно, – чуть справа от него стоял телохранитель Ахрозова, и в этого-то телохранителя Денис и ткнулся.

– Держи его, Мишка, – скомандовал Ахрозов.

Разумеется, Мишка никогда бы этого не сделал. И охранники Дениса, и охранники Сергея были слишком хорошо вымуштрованы, чтобы лезть в драку между хозяевами. Но Денис непроизвольно среагировал на слова Ахрозова, на мгновение отведя взгляд вправо, – и в ту же секунду кулак Ахрозова врезался ему в солнечное сплетение, отбросив его к стене.

Ахрозов еще успел ударить его ногой в живот и больно пнуть по коленной чашечке, прежде чем опомнившаяся Настя подлетела к директору, обхватила его руками за талию и завизжала на весь зал:

– Сережа! Денис! Да кто-нибудь!

Опомнившиеся охранники гроздьями висли на Ахрозове. Денис ползал у стенки, как придушенная мышь. Настя кинулась к нему.

– Денис, миленький! Ты не ушибся?

Денис с трудом поднялся на ноги.

– Так ты не ответил мне на вопрос, – сказал Денис.

– Ты все вранье обо мне собираешь? Ну что ж, если это твой уровень как зама по безопасности, то неудивительно, что мы в таком говне…

Ахрозов круто повернулся и пошел со своими охранниками прочь из ресторана.

* * *

Рейсовые самолеты из Павлогорска в Москву не летали. Извольский прислал за Денисом свой личный борт, и эта мелочь окончательно взбесила Ахрозова.

Сергей сидел в кабинете, выслушивая отчеты подчиненных и готовясь взорваться при любом удобном предлоге, когда его мобильник разразился печальным звоном: это звонил хозяин.

– Что ты там не поделил с Денисом? – спросил Извольский.

– Ничего, – ответил Ахрозов, – просто я с убийцами не работаю.

– Что значит – убийца?

– А то и значит, – вспылил директор, – он въехал по самую шею, да? Он выложил Афанасию все и предложил дружить домами, а когда Афанасий послал его на хрен, Денис понял, что деваться ему больше некуда. И он отдал распоряжение.

– И у тебя есть доказательства? – голос Извольского доносился необыкновенно отчетливо, словно они сидели друг напротив друга, а не один в Москве, а другой – в Сибири.

– Это очевидно. Он контролировал все перемещения Горного. Он за пять минут до стрельбы звонил ему, чтобы удостовериться, что тот в универмаге.

– Так, – сказал Извольский, – ну-ка быстро, зубную щетку в карман и на самолет. Я вас хочу видеть обоих.

Ахрозов взглянул на часы. Самолет должен был улететь минут через пятнадцать.

– Я не успею, – сказал Ахрозов.

– Задержи взлет.

– Я на одном самолете с Черягой не полечу.

– Так, – в голосе Извольского звенело с трудом контролируемое бешенство, – ты сейчас позвонишь и задержишь взлет.

А через полчаса ты будешь в воздухе с Черягой. Мне ваша психбольница нужна завтра утром. В полном составе.

* * *

Настроение у Сергея Ахрозова было поганым еще задолго до того, как их самолет приземлился в Москве, но сразу после посадки оно испортилось окончательно, как портится заглохший движок пробегавшего двадцать лет «Запорожца».

Во-первых, во время полета Настя ушла в тот салон, где сидел Черяга, и так как Ахрозову меньше всего хотелось видеть Черягу, то ему пришлось остаться и без Насти.

Во-вторых, в Москве слишком поздно узнали, что Ахрозов тоже прилетает, и на летном поле оказалась всего одна машина, заказанная для Черяги. Как выяснилось впоследствии, московский офис, узнав о приезде Ахрозова, искренне пытался пробить пропуск на поле еще для одной машины, но Москва – это вам не Ахтарск, там машины на поле пускали с таким скрипом, что секретарша физически не успела до отведенного срока.